Я с уважением снимаю шляпу перед теми людьми, кто своим трудом и талантом, делает нашу жизнь лучше и мне всё равно какого цвета у него кожа и какому богу он покланяется
Я с уважением снимаю шляпу перед теми людьми, кто своим трудом и талантом, делает нашу жизнь лучше и мне всё равно какого цвета у него кожа и какому богу он покланяется
![[sticky post]](https://www.livejournal.com/img/icon_sticky.png?v=11043 "[sticky post]")
ЧЕЛОВЕК НЕ УВАЖАЮЩИЙ КУЛЬТУРУ ДРУГОГО НАРОДА НЕ В СОСТОЯНИИ ЛЮБИТЬ СВОЮ
November 9th, 2014
Лет тридцать назад сбылась одна из моих «мечт», я поселился у моря, и не где нибудь, а в Сочи. Тогда это был спокойный курортный городок. Одним словом , мечта идиота. Это потом я понял, что о таком может мечтать, только настоящий идиот. Если посчитать сколько раз я побывал на море за эти тридцать лет, то не наберётся и сотни.Правда вижу его значительно чаще. И такой я не один. Знаете,как отличить местного жителя от отдыхающих? Правильно по загару, у местных его нет. Вот и думай после этого, что лучше жить у моря или отдыхать?
Зажрался понымаиш
June 13th, 17:57
Как то сидя в машине наблюдал одну сцену. Был вечер, моросил дождь. Недалеко от меня под небольшим навесом, лёжа на картонке, бомж пытался принять удобную позу, чтоб заснуть. Он поворачивался с одного бока на другой, но каждый раз, что то мешало ему.
Наблюдая за этим бедолагой, вспомнились мои студенческие годы. Я только поступил в институт, и несколько месяцев не мог найти жильё, и приходилось ночевать на вокзале, а утром , не выспавшись, идти на лекции. Была осень, погода, хуже некуда, дождь, слякоть. Тогда то я понял, как паршиво не иметь места под крышей. Я готов был ютиться на любой крыше, пусть даже пыльной и грязной. В городе тысячи домов, и в каждом есть крыша. Но увы, все крыши заперты, и свято охраняются жильцами, и не только.
Тогда я был молод, и у меня была надежда, что когда нибудь, у меня будет крыша над головой.И эта надежда помогала мне выжить.
Сейчас я далеко не молод, крыша над головой есть, слава богу. А на что надеется этому бедолаге, который давно уже старик, а вместо крыши над головой, тонкая картонка на земле.
СКОЛЬКО СТОИТ СЧАСТЬЕ ?
November 26th, 2017
Эта древняя мудрость не утратила своей актуальности. Мы часто жалуемся на судьбу, на правительство. Не дают, не обеспечивают. Извечная проблема , воруют, стяжают, не обеспечивают. Да это так. Так было сотни и тысячи лет. Всегда находились люди, которым это не нравилось. Устраивались бунты, революции, митинги, забастовки. И что?
Это мир, это жизнь, это предлагаемые обстоятельства, и это не сказка. Здесь нет золотой рыбки, старика Хатабыча, добрых фей. Есть, конечно богатые или влиятельные родители, но это, скорее исключение, а правило, это остальное большинство.
Мир не надо менять, это уже неоднократно пробовали, результат налицо. Надо учится жить в предлагаемых обстоятельствах, а мир изменится сам , когда мы научимся в нём жить. Когда помогать друг другу, станет жизненной необходимостью, тогда и появится то, о чём всегда мечтало большая часть человечества. Называйте его как угодно, наши деды называли это коммунизмом.
А пока, кто хочет достойно жить, должен приложить к этому немалые усилия. Иногда для этого полезно помогать другим, вместе легче выползать из дерьма. Так того и глядишь, наступит желанное «завтра»
Так что, «На Аллха надейся», а сам попробуй поработать.
НА АЛЛАХА НАДЕЙСЯ А ВЕРБЛЮДА ПРИВЯЗЫВАЙ
November 1st, 2017
У меня несколько кошек. Все кошки как кошки, но одна особенная. В доме хватает мягкой мебели, диваны, кресла, пуфики, и все кошки имеют свои любимые места. Эта же лёгких путей не ищет, вечно устраивается там, где, обычно, нормальной кошке и в голову не придёт примоститься. Как то на столе оказалась коробка конфет. Дуське коробка понравилась, и когда конфеты закончились, мы решили оставить коробку, так понравившуюся ей. Больше месяца она каждый день устраивалась на этой коробке и смотрела телевизор. И вот жена попросила меня сделать ей подушечку, чтоб та по удобней могла лежать на своём месте. Когда жена меня окончательно достала, я сделал хорошую круглую мягкую подушку и поставил рядом с этой коробкой, на которой она еле помещалась. Дуська сразу же залезла на неё и свернулась калачиком. Ну, думаю всё, угодил. Жена будет довольна. Где то через час возвращаюсь в комнату и нахожу Дуську на той же коробке, которую я забыл убрать со стола. А эта мягкая, круглая подушка, на сооружение которой я потратил больше двух часов, сиротливо лежала рядом. Вот и думай после этого, что в голове у этих кошек.
КОШАЧЬЯ ЛОГИКА
October 29th, 2017
Странная штука, эта жизнь. Каждый день, по утрам умываешься, чистишь зубы, случайный взгляд падает на твоё отражение в зеркале, и вроде бы ничего необычного, всё как вчера. И так изо дня в день, ничего не меняется. Но вот случайно в сетях видишь фотографии своих друзей, которых давненько не видел, и понимаешь, боже как они изменились. А ты, глядя на себя в зеркале каждый день, как бы и не изменялся вовсе, как был вчера, так им и есть. Всё-таки странная штука, эта жизнь.
Мысли в слух
October 22nd, 2017
- Оригинал взят у
karazyan в ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬИЛИ КАК ТО ТАК
Шёл 1972 год. Я окончил восьмой класс, и меня вежливо попросили покинуть стены нашей, всеми любимой, школы №100 и особо любимого мною, восьмого «Б» класса, где я имел счастье, познавать азы науки, и не только.
Оно и не удивительно, освободить школу от рьяного прогульщика, а заодно самого титулованного двоечника школы, шутка ли сказать восемь двоек в четверти. Надо заметить, что я учился в этой школе с самого её основания, такого количества двоек в одной четверти, до меня, собрать не удавалось никому. Так что показатели успеваемости в школе после моего завершения учёбы, имели все шансы поползти вверх. Так ли это случилось или нет, история умалчивает, однако, надеюсь, что «Свято место пусто не бывает»
[дальше больше]
Класс у нас был дружный и ученики не самые заурядные. Забегая немного вперёд, скажу, что в первый же год, после окончания десятого класса, четверо поступили в техникум, а остальные в вуз, за исключением меня и моего лучшего друга. Кстати, этот самый, лучший друг, через некоторое время, так и не получив высшего образования, стал успешно преподавать в институте, куда, в своё время он безуспешно пытался поступить. Но вернёмся в 1972 год. Это было время, когда у руля стоял, всеми нами горячо любимый, наш дорогой…. И казалось, «счастью» нашему никогда не будет конца. Или это нам, молодым так казалось. Можно сказать, что все мы, молодые, всю свою сознательную жизнь видели только его родного. Правда, от родителей, учителей и телевизора, мы знали, что были и другие дорогие и всеми любимые.… Но те, как-то потом, становились не совсем дорогими, и уже не всеми, любимыми. Нет, ну, был один, тот, который живее всех живых. Хотя и тому, в конце концов, от благодарных потомков достанется.
Удивительная штука, всё-таки эта жизнь, чем дольше живёшь, тем больше интересного узнаёшь. Жаль, что догадываешься об этом слишком поздно. Кто бы мне в 1972 году рассказал, что «коммунизм не за горами», а сами знаете где. Это вы теперь знаете, а мы тогда верили, что доживём, и не наши потомки, а мы пионеры и комсомольцы, ведь братья наши старшие коммунисты, не покладая рук денно и нощно, в поте лица строят наше светлое будущее, тобиш коммунизм. Правда если отставить иронию в сторону, то были люди, откровенно верившие в это самое «светлое будущее», и действительно на полном серьёзе верили, что их дети, будут жить в обществе, где справедливость и равенство, восторжествуют. И делали для этого всё. Одним из таких людей был и мой отец. Ему было около четырнадцати лет, когда после войны он, как и многие армяне, возвращались на родину из Греции, куда его родители, в свою очередь, бежали из Турции от геноцида пятнадцатого года. Родители его умерли от голода, лютовавшего в Греции во время войны. Так что в Армении, он оказался со своими старшими сестрой и братом. Так вот, он действительно верил в это самый коммунизм. Он поступил в партию на шинном заводе, где проработал всю жизнь. В его трудовой книжке были только две записи, принят, когда ему было четырнадцать лет, и уволен когда уходил на пенсию. Все остальные страницы занимали отметки благодарностей грамот и наград, которых было огромное множество. Он практически жил на этом заводе. Более сотни рационализаторских предложений и изобретений на его счету. Он даже орден трудового красного знамени получил. Вся его жизнь была одним сплошным порывом строительства коммунизма. И таких людей было не мало, кто в большей или меньшей степени приближали нас к этому заветному счастливому «завтра». И это «завтра» ознаменовалось балетом «лебединое озеро» во всех телевизорах страны, причём на всех, тогда ещё не многочисленных каналах.
Что это я о грустном. Это будет ещё не скоро, и много воды ещё утечёт, сами знаете куда, а пока на дворе 1972 год. Все мои одноклассники бурно восприняли окончание моего образовательного процесса, и непонятно было, то ли, они сожалели моему уходу, то ли завидовали. Не удержусь от рассказа небольшой сценки, которая произошла через пару лет. Дело было так: После успешного завершения укороченного образования, я попал в ПТУ. Но потом выяснилось, что его завершение не освобождает меня от обучения в обычной школе, если я, конечно, не собираюсь поступать в ВУЗ. А я, как ни парадоксально это звучит, очень даже собирался. Так вот, мне срочно нужно было, параллельно с ПТУ, учится в школе. Понятно, что вечерней. Я нашёл такую школу, но вскоре понял, что «хрен редьки не слаще» с таким же успехом можно было доучиваться и в школе. Мне крупно повезло, я наткнулся на интересную школу, называлась она «Заочной», как выяснилось, и такие бывают. Очевидно для особо одарённых. Собственно, я к чему? Да, сожалели ли мои одноклассники, или завидовали, моему уходу. Так вот, я сдал экстерном экзамены за одиннадцатый класс. ( Тогда в вечерних и заочных школах было одиннадцать классов, в отличии десяти в обычной школе) Успешно сдав свой последний экзамен и окончив школу, без единой тройки, я примчался в свою родную школу, где мои одноклассники уже десятого «Б», сдавали свои последние экзамены. Они, так же бурно, как и при расставании встретили меня, но теперь я точно знал, что в глазах у них, зависть. А как же иначе, считай на халяву, получу аттестат, а они для этого корпели над учебниками целых два года изо дня в день.
Да интересное было время, Что ни говори, а молодость она и есть, молодость. Часто слышал от матери, - Что чем старше становишься, тем, годы летят всё быстрее. Тогда, это трудно было понять, хотелось, быстрее, влиться во взрослую жизнь, а время, как назло, тянулось ужасно медленно. Это сейчас, когда мне больше лет, чем тогда было матери, понимаешь – время летит предательски быстро.
Нашему поколению повезло, мы не видели ужасов войны, голода, лишений. И когда старшее поколение, оглядываясь назад, говорило, что у нас всё хорошо, и главное, что б, не было войны, мы, заглядывая в щёлочку железного занавеса, понимали, что не всё так хорошо, как могло бы быть.
Однако, глядя на всё это, с высоты уже прожитых лет, а на дворе аж, 2017 год. Шутка ли сказать, сто лет прошло с тех самых пор, как горстка отчаянных неординарных личностей, перевернула весь мир, толи с ног на голову, или наоборот, но в любом случае мир перестал быть таким однообразным, и как им казалось, несправедливым.
Как мне кажется, несправедливость, как была, так и осталась, просто изменилась полярность, «Кто был никем, тот стал не тем», кем хотелось, чтоб он стал. Собственно рассчитывать на другой исход, было бы глупо. Ведь никто не отменял, такие человеческие качества как жадность, в сочетании с глупостью и многими другими грехами.
Сущности, даровавшие нам мудрость на страницах Ветхого Завета, вряд ли рассчитывали на такое упорство « человека разумного». Видать и их мудрость имеет изъяны, коль недооценили упрямства человеческого. А может, в этом и есть суть бытия, грызть друг друга, до потери пульса, кто остался жив, тот и прав. Вот тебе и критерии справедливости, мы ж как ни как животные. Правда у меня язык не поворачивается, сравнивать нас с животными, они, по сравнению с нами, ангелы.
Недавно в телевизоре, свора умников спорила, убирать с мавзолея Вождя пролетарской революции, или оставить на суд будущих поколений. Жарко так спорили, с пеной у рта, притом говорили все одновременно. Это теперь новое веяние такое пошло в телевизоре, я его называю Дог - шоу, лают все хором, но собаки хоть по очереди лают, переговариваются, а эти хором, и неважно услышат их, или нет, главное кричать громче. Так вот громче всех кричали те, кто хотел освободить мавзолей от вождя, не оправдавшего надежд народа на ближайшее счастливое будущее. Заодно и Сталина вспомнили под шумок. Мол, негоже таблички всякие на стены вешать, народ, тем самым баламутить.
Обидно конечно, время ничему так и не учит, этих говорунов. Ещё в Египте фараоны стирали со стен свидетельства прежних полубогов, и на том же месте вписывали свои имена, наивно полагая, что это то, точно на века. Так и сейчас, одни памятники сносят, другие, на том же месте воздвигают.
А мне бы хотелось, чтоб родители могли взять своего ребёнка за руку, и провести по городу, от одного памятника к другому, и рассказать ему, что вот тогда-то жил такой-то царь. Сделал он то-то и то-то. А вот вождь, он поступил так-то, а вот это вождь построил то-то, и снёс вот эти церкви, которые после него отстроили заново. При этом царе жил твой прадедушка, при этом вожде жил твой дед, а вот при этом товарище, сынок, живём мы. И быть может, этот ребёнок, через много лет, так же за руку, поведёт своего внука, по городу, и расскажет ему, как жили его деды и прадеды.
Нельзя стесняться своей истории, она была, какая была, её не изменишь. Всё что мы можем сделать сегодня, это поступать так, что б нашим детям не было стыдно за нас. И тогда, может быть, не придётся потомкам нашим, сносить памятники, которые построили мы.
Ладно, что это я о «вечном». На дворе 1972 год, мы только сдали выпускные экзамены в школе, и решили это достойно отметить. Взвалив на себя рюкзаки, мы двинулись на озеро Севан. Это высокогорное озеро в Армении неимоверной красоты, которым, по праву гордятся все армяне. Вряд ли найдётся хоть один гость, приехавший в Армению, которого не повезут посмотреть на это чудо природы.
Так вот, добравшись до этого самого озера глубокой ночью, мы первым делом решили разбить лагерь. Найдя подходящую полянку, мы стали обживаться. Не успели вытащить палатку из рюкзака, как полил хороший дождь, сопровождаясь, как и положено громом и молниями. Можно сказать приключения, на нашу пятую точку, не заставили себя ждать. Наша взрослая жизнь, я бы сказал, началась достойно! Пока мы, почти в полной темноте, ставили палатку, то промокли, как говорится, до нитки. Взобравшись в неё, и сняв с себя практически всё, мы, кое- как, досидели до утра. Надо заметить, что ночи на Севане не самые тёплые, хотя уже и был второй месяц лета. Дождь кончился, и начинало светать. Продрогшие основательно, мы выползли из палатки.
То, что открылось нашему взору, потрясло нас настолько, что мы на какое-то время, забыли что нам, по-прежнему, холодно. На противоположной стороне озера, из-за гор, поднималось солнце, его ещё не было видно, но лучи света серебром покрыли спокойную гладь озера. Через несколько минут, за горами, показался краешек солнца, и вода покрылась золотом. Это незабываемое ощущение. Завороженные, мы стояли так, пока не закончилось это светопреставление.
Как потом выяснилось, ночное приключение пагубно отразилось на моём самочувствии. Я простудился, стал бредить, в прямом смысле этого слова. Мне об этом ребята рассказали потом. Не помню, чем вся эта история закончилась, но восход на Севане, запомнился мне на всю жизнь.
Хочу представить своих друзей, которые преданно заботились обо мне, пока я развлекал их своим бредом. Конечно, мне сейчас весело вспоминать эту историю, а им тогда было не до шуток. Температура за сорок, они где-то раздобыли градусник, согрели в костре камни, вместо грелки, подложили под ноги. Отпаивали чаем. В общем, поездка удалась. Мне кажется, и они эту историю помнят, по сей день. Так вот звали их Гагаик и Зорик. Почти как Чук и Гек. Они и по сей день, дружны, правда время от времени могут и пошуметь друг на друга. Зорик, интересный такой товарищ, всегда серьёзный, любимец девушек, прекрасно играет на гитаре, вечно собирал всякие приёмники, усилители, даже гитару электронную сам смастерил. Одним словом лирик и физик в одном лице. Гагик , фотограф, он для себя тогда уже решил, что будет кинорежиссёром. Всё так и сложилось, правда, об этом, мы поговорим отдельно, а пока скажу лишь, что это тот самый товарищ, который, как и я, сразу после школы никуда не поступил, и это именно о нём я говорил, что спустя годы стал преподавать в вузе, в который его не приняли. Благодаря Гагику, я тоже решил стать кинорежиссёром. Изначально я хотел заняться скульптурой, но он меня убедил, что кинорежиссёром быть лучше.
Несколько слов о своём выборе профессии. Я уже говорил о времени, в котором мы все тогда жили. Зачастую те речи, которые мы слышали из телевизора, и то, что окружало нас, было не совсем одно и то же. Всем хотелось перемен. И мне показалось, что работая в кино, я смогу в большей степени быть полезен обществу, нежели занимаясь скульптурой. По крайней, мере, тогда, я так думал. Когда началась перестройка и появились, так называемые, демократия и свобода слова, когда, в слух, можно было говорить, всё что угодно, мне стало грустно. Мне показалось, что говорить больше не о чем. Но когда в помещениях кинотеатров стали появляться рынки, когда стремительно стал угасать и сам кинематограф, вот тогда мне стало, по настоящему, грустно.
Благо всё это прошло как страшный сон, кино возродилось, но стало оно совсем другим. И там, как выяснилось, мне места, не нашлось. Хорошо это или плохо, пока не могу понять.
Но всё это было ещё впереди. А пока 1976 год. За плечами уже работа реставратором на памятниках старины, электрослесарем на заводе, рабочим на киностудии, электриком в театре, и ещё где-то и всё это, как оказалось, потом пригодилось. А впереди Киев, театральный институт.
Гагик решил поступать в Ереване, а я в Киеве. И вот аэропорт, регистрация. Вещи сданы в багаж, мы с Гагиком ждём посадки. Объявляют задержку рейса на час. Стоим, курим, видим, как выходят пассажиры, прилетевшие из Киева. Среди них мы заметили нашу одноклассницу Иру Ефименко, которая годом раньше поступила в Киевский авиационный институт. Она возвращалась домой на каникулы. Мы были обрадованы такой встрече, и пока делились своими впечатлениями, самолёт, с моими вещами, улетел в Киев, разумеется, без меня. Обычно, в таких случаях багаж спускают с борта, но на этот раз, видать торопились. Следующий рейс был только на следующий день, и мы с Ирой поехали к ней домой. По счастливой случайности родителей Иры дома не было , и мы втроём приятно скоротали время до следующего рейса. Так что мои родители об опоздании так и ничего не узнали.
Но на этом мои неприятности не закончились. Прилетев в Киев, я нашёл свой багаж в целости и сохранности, но вот документы в институт у меня уже не приняли, хотя предварительный творческий конкурс я прошёл. Оказалось, что вчера был последний день приёма документов. Благо в общежитие меня поселили, так что скитаться по квартирам мне тогда не пришлось. Всё это и ещё многое другое, ждало меня впереди.
Красивый город Киев. Несмотря на большие размеры, он был уютным, таким домашним, в нём я чувствовал себя как-то спокойно и уверенно. Приключения начались!
Общага оказалась, на удивление классным местом. Меня поселили с парнем, решившим стать актёром. Хороший был такой парень, кажется, звали его Васей. Блондин, высокий голубоглазый, атлетического сложения, правда, интеллектом не блистал. Да и, собственно, от него этого и не требовалось. Вася был простым, открытым, добродушным парнем. Мы разговорились, и вскоре выяснилось, что он не знал, какие экзамены ему предстоит сдавать, помимо истории, литературы и сочинения. Я взялся за его просвещение. Вскоре мы уже выбрали басню стихотворение, прозу, и стали репетировать. Одним словом Вася поступил, и скорее не благодаря моим стараниям, а своим внешним данным, которыми природа щедро одарила его. Мне же предстояло готовиться к экзаменам в институт культуры. Благо экзамены, в этот институт, начинались месяцем позже. Как мне кажется, в творческие вузы экзамены специально начинались раньше, чтоб абитуриенты, не поступившие в них, могли испытать судьбу ещё раз, в более скромных заведениях. Выбор у меня был не велик, либо я поступаю, куда, ни будь, либо осенью меня ждут в рядах, тогда ещё Советской, армии. Признаюсь, второй вариант меня не особо вдохновлял. Па натуре своей, я человек свободолюбивый, и исполнять чьи-то приказы, зачастую не вполне адекватные, удовольствия мне, не доставляло. К тому же тогда, у всех на слуху была молва, о дедовщине лютовавшая в армии. Ну, а моё личное мнение об армии, не совсем совпадало с общепринятым. Я считал, что служение в армии должно быть делом добровольным, и на профессиональной основе. Тогда это будут настоящие защитники родины, а не пушечное мясо. А все остальные, опять-таки, на добровольной основе могли бы проходить, сокращённый курс молодого бойца, на случай войны.
Вскоре пришла весточка от Гагика. Как и предполагалось, экзамены он успешно завалил, или завалили. Дело в том, что в Армении в те годы поступить во многие вузы без блата, было практически невозможно. Правда были вузы, в которые можно было поступить и без денег или большого блата, но это, как правило, такие, которые выпускали учителей или инженеров и нужно было хорошо знать сдаваемые предметы. Вуз, куда поступал Гагик, к последним, не относился. Мне не пришлось его долго уговаривать, и он вскоре оказался в Киеве. Гагик занял место Васи, который успешно сдав экзамены, уехал домой.
Вскоре начались экзамены. Всё шло хорошо. Мы с отличием сдали, всё, что касалось специальности, и настал черёд писать сочинение. Мы с Гагиком сели за одну парту. Я быстро справился со своим заданием, а у Гагика, что - то не заладилось. Тогда я решил написать сочинение и для него. Переписав, он пошёл сдавать свою работу. Подойдя к столу, Гагик стал объяснять что-то преподавателю. Как потом выяснилось, он перечеркнул своё сочинение, на что преподаватели были сильно удивлены. На мой вопрос - почему? - он сослался на то, что в его варианте сочинения, местами, проскакивали фразы, похожие на те которые встречались и воём варианте. Побоявшись, что за это могут завалить нас обоих, он и решил перечеркнуть своё, тем самым выписал себе билет в вооружённые силы Советского Союза. Да, поступок достойный настоящего друга! Мне, конечно, стало обидно, но, к сожалению, изменить ничего уже было нельзя. Не знаю, смог бы я поступить так же? Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба Гагика поступи он иначе. Но жизнь, она тем и интересна, что каждый наш шаг, каждый наш поступок, формирует наше будущее, хотим мы того или нет.
Итак, сбылась мечта матёрого двоечника, я студент! Правда, была некоторая горчинка в этой радости, вуз не тот, о котором я мечтал, но годы спустя я понял, что тот самый случай в аэропорту, когда я опоздал на рейс, в корне изменил мою жизнь, и это был настоящий подарок судьбы, значение которого я оценил многие годы спустя. Группа, в которую я попал, наполовину состояла из ребят, которые, как и я желали бы учиться в другом вузе. Это были одарённые, дерзкие, светлые молодые люди. Я благодарен судьбе, что она свела меня с ними. Всех нас объединяло единое стремление творить, вытворять, куролесить, и надо сказать в это мы преуспели на славу. Что и говорить, пару лет, которые я провёл, учась с ними, запомнились мне как самые лучшие годы моей жизни. Мы и по сей день, по мере возможности, общаемся, и у меня сохранились к ним самые тёплые чувства. И, несмотря на то, что на дворе уже 2017 год, и живу я в России, и некоторые представители обеих стран умудрились вылить друг на друга немало дерьма, я уверен, придёт то время, когда мы сможем отмыться от этого дерьма, и всё станет на свои места.
ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
September 2nd, 2017
- Оригинал взят уkarazyan в ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ ЧАСТЬ ВТОРАЯ
На дворе 1976 года. Осень, слякоть, нас зелёных студентиков вывезли на картошку в село, Томашпольский, гоняется с топором вокруг барака за Гриштопой с криками - «убью тебя сука». А мы сидим в этом самом холодном бараке, и наблюдаем, в окна, как они наматывают круги. Собственно, причиной этой самой беготни и был холод. Дежурным этой ночью был Гриштопа, но он заснул, печка остыла, вот и вызвался Дима проучить нерадивого дежуранта. Вот так, с картошки и Гриштопы, и началась наша долгая творческая студенческая жизнь. Потом пошли капустники, где я впервые в хоре запел « Ридна маты моя, ты ночей недоспала и рушнык вышыванный, на долю, на щастя дала» Мне всегда нравились украинские народные песни. Они мелодичные и за душу берут. С этой песни и началось моё приобщение к украинскому языку. И хотя все прекрасно общались на русском, я считал, что, коль скоро ты живёшь в этой стране, будь добр, учи язык, его народа, хотя бы из уважения. Да и потом мало ли чего в этой жизни бывает.[далее] Ещё в школе, для учеников не армянской национальности, уроки армянского языка были не обязательны, хотя некоторые посещали. Так вот, спустя много лет, когда делопроизводство перевели на армянский язык, одна моя одноклассница, будучи украинкой, вынуждена была выучить армянскую письменность, поскольку работала бухгалтером. Зовут её Ира Павленко.
Да хочу предупредить, что все имена, используемые мною настоящие, как и истории описанные тут документальны. Всё это будет выложено в открытом доступе. Если кто-то из упомянутых мною людей, по каким бы то ни было причинам, захочет остаться инкогнито, может изменить своё имя. А так же, при желании, может дополнить текст, своими воспоминаниями. Пусть эта повесть станет откровением целого поколения. Я буду только рад. Все мы родом из «культуры» из культуры разных народов.
А на дворе, по-прежнему, 1976 год. Осень, Начались занятия. Какое-то время мне ещё удавалось проживать в общаге театрального института, и то благодаря Ване, фамилия у него интересная, Пайтына, не знаю, правильно ли я записал фамилию, возможно и «Пайтина», во всяком случае, звучала она как « Пайтына». Но не суть важно, человек он был хороший. Тогда он был на четвёртом, выпускном курсе, актёрского отделения. Он, как мог, помогал мне оставаться в общаге, но это зависело, не только от него. Спустя какое-то время, меня вежливо попросили освободить комнату. Несколько слов о Ване. Он мне, как-то рассказал, как на его глазах умерла его любимая девушка, попав под машину. С тех пор прошло уже несколько лет. В том же году, когда мы с ним познакомились, он встретил девушку, она, как и я училась на первом курсе. Вскоре они поженились. Прошло ещё несколько лет, и я случайно встретил эту девушку. Оказалось, Ваня умер. У него что-то случилось с желудком. Вот такая вот грустная история. Светлая ему память.
Человек рождается, живёт, строит планы на будущее, стремится к этому, но никто не знает, что ждёт его за углом, и обидно, когда жизнь прерывается на полпути.
Может, каждый приходит в это мир, только за тем, чтоб выполнить миссию, возложенную на него, суть которой известна, только Всевышнему. Кто знает.… А может Ваню, ТАМ ждала его первая любовь, кто знает.
Осень год 1976, проливные дожди, в общаге института культуры мне, как армянину, места не нашлось. Они так и заявили, - Вы там, армяне, богатые, так что, будь добёр, ищи себе квартиру. Я то, собственно, и не против был бы найти, эту квартиру. Мои родители, хоть и небыли состоятельными людьми, но деньги мне посылали. Их бы хватило, чтоб снять комнату, но это не так-то просто было сделать, в те времена. В Киеве, снять жильё, можно было только в одном месте. Это такая, полулегальная тусовка, недалеко от железнодорожного вокзала.
Там собирались маклеры всех мастей. Всё это происходило следующим образом; стояла толпа людей, желающих снять жильё. И ждали, когда появится кто-нибудь желающий сдать. В эти редкие минуты, вся толпа мигом набрасывалась на этого несчастного, и тогда кому-то могло повезти. Спрос превышал предложение многократно. А если учесть, что на дворе глубокая осень, было холодно и мокро, то сами понимаете, ситуация была аховая.
Так что, моё армянское происхождение, и наличие денег, привели меня на вокзал. Мне приходилось днём посещать лекции, вечером толкаться в тусовке маклеров, ночью искать свободное сидение на вокзале. Стоило найти это местечко, разместиться поудобней и заснуть, как вскоре, стражи порядка, поднимали тебя, дабы уборщики могли убраться. И так три месяца, пока, наконец, я таки не урвал у своих конкурентов комнату, и не где нибудь , а на самом Крещатике, в самом, что ни на есть центре города. Но, радость моя была недолгой. Как, оказалось, жить мне пришлось в проходной гостиной, где весь вечер хозяева смотрели телевизор, а ночью взрослая хозяйская овчарка, делила со мной диван, притом она этим была не очень довольна, поскольку до моего появления, места на диване было больше. Так я прожил ещё какое-то время пока не нашёл себе отдельное жильё. Но и там начались проблемы, буквально через несколько дней. Утром я проснулся от того, что ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Оказалось, это хозяйка сидела на стуле возле моей кровати. Надо заметить, что снял я квартиру целиком, без хозяев, и вечером, когда я ложился спать, в квартире, кроме меня, никого не было. Она, как ни в чём не бывало, пожелала мне доброго утра. Ни хрена себе доброе, подумал я. Хозяйке было далеко за сорок, так что добрым, утро мне совсем не показалось. Эти встречи стали происходить практически каждый день, так что единственное желание, которое она во мне возбуждала, так это найти себе другое жильё.
Знаете, бродя по прекрасному, зелёному, уютному городу, часто ловил себя на мысли, что многое б отдал за маленький кусочек чердака, на какой ни будь крыше. Но, увы, это были только мечты.
Тут на помощь пришёл Дима Томашпольский. Он уговорил родителей, и на достаточно долгое время, приютил меня в своей комнате. Не каждые родители пойдут на такое, но надо отдать должное, родители у Димы оказались прекрасными людьми, особенно мать. Она обладала тонким чувством юмора, и мне всегда доставляло удовольствие, общение с ней. За всё это я благодарен им и особенно Диме, который, в трудную минуту, помог мне не упасть духом, и вынести те невзгоды, которые свалились на меня снежным комом.
А на дворе уже 1977год, весна!
Коллектив в институте подобрался, к счастью, очень хороший, и все мои бытовые невзгоды, с лихвою компенсировались той удивительной атмосферой, которая царила в стенах института, на улице Чигорина. Собственно, стенами института наша фантазия не ограничивалась, пиво, вино, Крещатик, третий двор, общага, девочки.
Запомнилась одна смешная история. Изрядно приняв на грудь, мы решили пойти в разнос. Объектам нашего разноса оказалась одна из общаг родного института. Поскольку в общагу без пропуска, в столь позднее время, зайти было нельзя, мы воспользовались, специальным, запасным входом. На этот случай, с балкона второго этажа, спускалась верёвочная лестница. Мы стали взбираться. Надо сказать, дело это не самое простое, как могло бы показаться, на первый взгляд, особенно, когда поднимаешься последним, и в далеко не трезвом состоянии. Когда мы оказались уже наверху, то выяснилось, что нас сдали, и бабулька вахтёрша, уже начала свою охоту за нами. Мы стали быстро подниматься по лестничному маршу, уходя от погони.
Когда оказались на самом последнем этаже, а конкретного плана у нас ещё не было, то мы не придумали ничего умнее, чем постучаться в первую попавшуюся дверь. Дверь нам открыла заспанная девушка, в комнате было темно. Мы наспех объяснили, что за нами гонится вахтёрша, и попросили спрятать нас. Нас было четверо, в комнате темно, все спали. Каждый из нас быстро, влез в кровать, и укрылся одеялом с рядом лежащей там девушкой. Благо кроватей оказалось тоже четыре, и никого до утра не попросили покинуть засаду. Наутро мы проснулись, а девушки уже готовили завтрак, для своих, непрошенных, гостей, тобиш нас. Когда мы встали, и сели завтракать, как потом выяснилось, каждого волновал один вопрос, - с кем он спал? Уже на улице один уверенно заявил, я знаю! Там была только одна полная девушка, и по этому признаку, он был совершенно уверен, что ему досталась именно она. Остальные так и остались в неведении. Вот такая весёлая история случилась. Надеюсь, если кто-то из тех, кто был с нами, случайно наткнётся на мою запись, то обязательно вспомнит эту историю.
Вы ошибаетесь, если думаете, что кроме вина и девочек нас, в те годы, ничего не интересовало. Как говорится, делу время, а потехе час. Мы, как могли, творили, местами вытворяли всякие рассказы, этюды, импровизации, и это доставляло удовольствие, не меньшее, чем лазание по канатной лестнице.
В институте был свой вокально-инструментальный ансамбль, состоявший из старшекурсников. Нам предложили влиться этот дружный коллектив, и поехать летом, на гастроли. Кто-то умел петь и играть на гитаре, кто-то хорошо танцевать, мне же, нисколько не одарённому в этой сфере, досталась ответственная обязанность ходить по сцене, и выкрикивать всякие важные лозунги, и местами, даже подпевать в хоре. Благо, что в хоре, поскольку ни слуха, ни голоса у меня, отродясь, не было.
В школе, отдавая дань моде, родители определили меня в кружок, и купили аккордеон. Я, как порядочный двоечник, усердно, пытался освоить азы игры на этом инструменте, аж, три года подряд, каждый год, начиная обучение заново.
Но, как говорится, нет худа, без добра. Я это вот о чём. Помните, я говорил, что работал электриком в театре. Так вот в составе этого театра, мне приходилось ездить на гастроли в качестве осветителя. Вот и в « Бандьерро росса», так назывался ансамбль, я помогал освещать сцену, ну а в качестве бонуса, меня выпускали на неё родимую. По крайней мере, я так думаю, поскольку актёр из меня, ещё тот. Но это и неважно, гастроли получились прекрасные, и моё присутствие на сцене, не самое интересное в этой истории.
Помимо того, как нас поселили в огромной теплице, где мы жили и репетировали перед выступлением, как нас кормили в деревнях, где мы выступали, запомнились ещё пару историй.
Мы, вечером, всей группой, расположились на газоне, в Москве, недалеко от Красной площади, и ждали, когда гонцы принесут нам вино, купленное на собранные нами последние деньги. Вскоре появились наши гонцы, в авоське у них сиротливо болталась одна бутылка вина. Чтоб было понятно наше состояние, замечу, что нас было не меньше десяти человек. Не буду называть имени, этого, на сегодняшний день уже достаточно известного в определённых кругах, человека, но то, что мы о нём думали тогда, надеюсь, вы догадаетесь сами. Оказалось, что ни, где нибудь, а на самой Красной площади, он умудрился, случайно, разбить о брусчатку дюжину бутылок. Осталась ли целой только одна бутылка, или гонцы с горя, оприходовали пару бутылок, дабы заглушить свою печаль, осталось за кадром. Но эмоции, захлестнувшие нас тогда, стоили, потерянных бутылок. Ведь любое зрелище ценно своими эмоциями, а тем более воспоминаниями о них.
Не меньших эмоций я испытал ещё на одном событии случившимся на этих гастролях. День рождения у меня летом. Уж не помню, в каком населённом пункте мы тогда давали концерт, но дело было так: небольшой столик, до краёв заставленный бутылками вина, закуске, на этом столе места не нашлось. Обычно там, где мы давали концерт, нас, неплохо кормили, так что тратить свои кровные на закусь, было излишним. Не знаю, кому пришла в голову эта идея, но понравилась она всем. Суть её заключалась в следующем: по очереди, все должны были высказаться об одном из присутствующих, притом, нельзя было врать. Вот что думаешь, об этом человеке, то и говори. А учитывая, что полных бутылок на столе, становилось всё меньше, и поговорку, - «Что у трезвого в голове, то у пьяного на языке», никто ещё не опровергал, то разговор получился, что ни на есть, откровенный. Я тогда, многое о себе узнал. Одним словом, гастроли удались!
Ещё одно интересное открытие, я сделал для себя, на этих гастролях. Дело в том, что до этого времени, мои географические познания о нашей, великой и могучей родине ограничивались такими городами, как Ереван, Москва, Киев, это как вы сами понимаете, все столицы союзных республик, ну и парочка курортных городов, таких как Сочи, Гагра, Анапа. Так вот, гастроли наши завершались, в городе со звучным названием Гагарин. Нас поселили в гостинице. По приезде, как говорится, нас накормили, обогрели, всё как положено. Но вот, всё закончилось, и утром, когда нам нужно было уезжать, о нас забыли, то есть забыли накормить на дорожку. Конечно, мы небыли в обиде на них, нас, точнее меня, удивило то, что зайдя в магазин, в надежде купить что-то съедобное, обнаружили только пару банок рыбных консервов. И это без преувеличений. Нам посоветовали обратиться к бабулькам, торговавшим рядом с этим осиротевшим магазином. Благо там мы нашли молоко, творог, словом, бабульки спасли нас от голодной смерти.
Тогда я понял, что в нашей, великой и могучей не всё так гладко. А хотелось бы, конечно, что б везде было как в Москве, или, на худой конец, в Ереване. Но, - хотеть не вредно. Что ни говори, а плановая экономика давала сбой. Правда, возвращаясь, к сегодняшнему дню, выяснилось, что плановая экономика может иметь и другое лицо, если немного прищурить глаза, изменить, чуть-чуть, цвет лица, добавив желтизны, и начать работать как китайцы. Но это, сами понимаете, с похмелья сделать не так-то просто. Но жизнь продолжается, и может быть, когда, ни будь, наши многочисленные восточные младшие братья изобретут живительный рассол, и мы, воспрянув духом и телом, войдём, в счастливое завтра в здравом уме и с трезвой памятью!
А пока на дворе осень 1977года. Мы уже студенты второго курса. У меня случилось одно знаменательное событие. Дело в том, что институт имел в своём здании небольшой учебный театр, и там освободилось место осветителя, а поскольку после гастролей я получил неплохую репутацию мастера по свету, то меня приняли на работу, на освободившееся место. Пульт управления светом и звуком, находился в небольшом помещении, в конце зала. Его хватило, чтоб оборудовать там спальное место, таким образом, чтоб днём его не было видно, а ночью оно становилось вполне себе удобной кроватью. Я, даже умудрился в пожарном металлическом ящике для песка установить электроплиту, так чтоб её не было видно даже днём, и вечерами мог спокойно готовить себе еду на расклеенном песке. Жизнь, потихоньку, налаживалась. Небольшие трудности, связанные с тем, что на ночь институт закрывался, вскоре были устранены. Оказалось, что вахтёрша запирала входные двери, и двери, ведущие с первого этажа, на остальные. Таким образом, всё, что происходило выше первого этажа, ей было неизвестно. Если я уходил раньше закрытия института, то оставлял прикрытыми двери, ведущие на балкон второго этажа, не запирая на щеколду. А ночью спокойно, взбирался по трубе на балкон. В институте была своя душевая для хореографов, так что купался я, в своё удовольствие. Вскоре выяснилось, что не один я такой умный, мы подружились и даже ходили в гости друг к другу. Самое интересное, что за это мне ещё и платили. Одним словом, жизнь наладилась. Но то ли я такой невезучий, то ли действительно двоечник, по жизни, но спокойно жить, мне довелось не долго. Зимой, вернувшись с каникул, выяснилось, что меня отчислили, по причине профнепригодности. Я, конечно, знал о наличии у меня хвостов, это были двойка по идеологической работе партии, не смейтесь, был и такой предмет, и вела его не, кто ни будь, а сама проректор института. И два незачёта по физкультуре и режиссуре. Обычно, за два незачёта и одну двойку, так сразу не отчисляют. Что касается физкультуры, каюсь, честно прогуливал. Ну, не умел я кататься на лыжах.
Помнится в детстве, родители купили мне лыжи. Я радостный такой, сразу пошёл кататься. И спускаясь с первой же горки, сломал одну лыжу. С коньками то же не сложилось. Коньки с ботинками, купить, в те времена, можно было только Москве, а те, что были у меня, сползали с обуви раньше, чем доползал до катка. Хотя спортом, в детстве я занимался. Была и лёгкая атлетика, и самбо.
Но суть не в этом. Меня больше всего беспокоил незачёт по режиссуре. Нужно было сдать письменную курсовую работу. Я сдал её, один из первых, за три недели до зачёта. Несколько раз спрашивал преподавателя о результате, на что, неизменно получал ответ, мол, не было времени, ознакомится. Многие принесли свои работы прямо на зачёт, и им зачитывалось. Мою же работу, сданную три недели назад, он вернул, сказав, что надо, кое-что переделать. Немного поразмыслив, я вспомнил одну историю, случившуюся на лекции по той самой идеологической работе, нашей единственной, но великой партии. Я там не очень лестно отозвался о наших комсомольских собраниях. Притом, так вскользь, ничего существенного. Видать этого оказалось достаточно. Другого повода, для отчисления, я не нашёл. Притом, так жёстко, с формулировкой – профнепригодность.
Ну да ладно, как говорится, – нет худа без добра. Забегая немного вперёд, скажу, что через полтора года я успешно поступил в театральный институт, притом, именно на режиссуру игрового кино. То, к чему я стремился. В связи с этим вспомнилась одна забавная история. Поскольку, связи с институтом культуры, я не терял, то информация о том, что я буду поступать в театральный институт, дошла и до преподавателей, и в частности до Геннадия Григорьевича Макарчука заведующего кафедрой режиссуры. Это был прекрасный человек, опытный режиссёр и преподаватель. Мне, по долгу своих обязанностей, в качестве осветителя, приходилось часто наблюдать за его работой, и надо отдать должное, многому у него научился. До меня дошли слухи, что как-то в запале, Геннадий Григорьевич сказал, мол, - если Каразян, поступит, - так меня все называли, - то пусть плюнет мне в лицо. - Эта фраза разлетелась по всему институту. И когда я, таки, поступил, то завидев меня в коридорах культуры, Геннадий Григорьевич старался обходить стороной. Правда, спустя несколько лет мы встретились, и даже, помнится, опрокинули чарочку, по какому-то поводу, и остались друзьями. Ещё, через несколько лет, он, покинул этот мир. Светлая ему память. Его любили многие студенты, и думается до сих пор, по-доброму, его вспоминают.
А пока на дворе всё тот же 1978 год. Весна! После отчисления, меня оставили в институте в качестве осветителя. И это было не плохо, как говорится, - ….. хоть шерсти клок. Так что жить было где, а это для меня, сами понимаете, многое значило, но гораздо большее значило то, что друзья, которых, я приобрёл в этом институте, оставались рядом. Собственно, самое время представить некоторых из них.
Итак, Томашпольский Дима, не знаю почему, но мы, как правило, называли друг друга по фамилии. Дима был на год младше меня. Так же, как и я, пытался поступать в театральный. Любил Достоевского, девочек, выпить, ну, конечно, кино. Писал неплохие рассказы, мечтал стать кинорежиссёром, был душой компании, и не обделён вниманием девочек. Прославился тем, что, будучи изрядно пьян, пытался проткнуть пальцем забор, о чём утром сильно пожалел. Одним словом, одарённый молодой человек, которому, - ни что человеческое было не чуждо. Киевлянин.
Выгран Сергей. Поступил сразу после школы, первое время держался особняком, и носил бабочку, но это скоро прошло. Свободно владел английским, обладал хорошим слухом, достойно играл на гитаре и не только, отлично пел, занимался спортом, эрудирован. Как потом выяснилось, «в детстве, строгать и пилить научился, между прочим». Это ещё и слова из песенки, которая была в его репертуаре. Мне она очень нравилась, и я частенько доставал его, своей просьбой, спеть про ёжика резинового. Что и говорить, талантливый молодой человек. Из Запорожья.
Иван Войтюк, а точнее Иван Семёныч, Войтюк. Он был старше меня на пару лет, успел отслужить в десантных войсках. Его сразу определили в старосты. Военная выправка, командный голос, всё соответствовало, занимаемой должности. Если шутки в сторону, то отличный товарищ, великолепный актёр, прекрасно читал и писал стихи, обладал прекрасными организаторскими способностями. Из Житомира.
Володя Толубко. Эмоциональный, открытый парень, увлекался документальным кино, большой любитель джаза. Он учился на соседнем отделении, где готовили режиссёров культурно массовых действий. Это организация праздников, народных гуляний. Наше же отделение готовило режиссёров самодеятельных театров. Они с Войтюком были знакомы ещё до института и жили в Житомире. После окончания, Толубко остался преподавать в институте, и организовывал чудесные джазовые концерты.
Саша Хохлов. Статный блондин, любопытный от природы. Если кому-то нужно было найти что-то в городе, то только Саша знал, где, и как туда попасть кратчайшим путём, хотя сам иногородний. Аккуратист, высочайшей пробы. Всегда одет был с иголочку. Он всегда носил с собой сумочку. В ней неизменно находились щётка и вакса для обуви одёжная щётка и щетка для волос, надо сказать, у него были очень густые красивые волосы. Жаль, его уже нет с нами. Хороший был парень, пусть земля ему будет пухом.
Ещё одна семейная пара Володя Дробот, и его жена Света Люлько. Очень интересные ребята, с ними было приятно общаться, и хорошо работать. Но поскольку, в отличие от них, мы были холостые, то в некоторых вопросах, сами понимаете, наши интересы расходились. Беда в том, что после окончания института, связь с ними была прервана. Так что, об их дальнейшей судьбе, мне ничего не известно.
Это те ребята, которые учились со мной на одном курсе. Позже влились в нашу весёлую компанию ещё два студента, заслуживающих особого внимания, это Игорь Мыленко и Миша Корчагин.
Игорь Маленко, это своеобразный, товарищ, патологически зацикленный на анекдотах. Если его не остановить, то мог рассказывать, часами. Где он их брал, одному богу известно. Любая встреча с ним, начиналась одинаково. – Привет, а хочешь анекдот, и сразу начинал рассказывать. Слушать, как он это делал, уже само по себе было интересно. Притом каждое утро, был свежий анекдот. Но это не основное достоинство, этого долговязого, под два метра ростом, очкарика. Он любил сочинять музыку, и надо сказать, получалась, очень даже не плохо. Как потом выяснилось, нотной грамоте, был ни разу не обучен, а по сему, все свои сочинения хранились, исключительно в голове. Когда всё-таки возникла острая необходимость, он таки, научился записывать музыку, и если мне не изменяет память, с этой целью посещал музыкальную школу. Помимо музыки, писал не плохие тексты к своим песням.
Ну а Миша Карчагин, был актёром от бога. Особо ему удавались, комедийные роли. Что б было понятно насколько это талантливый актёр, приведу один пример. Часто в перерывах на репетиции, мы подсовывали ему газету, тыкали пальцем, в какую ни будь статью, заголовок, которой, аж никак, не подразумевал комедийного содержания, и он сходу начинал читать вслух. Все, без исключения, находившиеся в зале, ухахатывались, чуть ли не скатываясь с кресел.
Вот в компанию таких молодых людей я и попал, оказавшись в институте культуры. Я действительно благодарен судьбе, сыгравшую со мной злую шутку, задержав меня с вылетом из Еревана на, вступительные, экзамены. Притом это далеко не полный список, удивительных ребят, с которыми мне, посчастливилось, там познакомится. Ко всей этой истории, как нельзя лучше подходят слова, всем нам известной песни, - как молоды мы были, как искренно любили, как верили в себя. Особенно точны последние слова, - верили в себя. Все мы верили, что нас ждёт, счастливое, насыщенное творчеством, успешное будущее.
Каждому из нас приходилось пожалеть о том, что нельзя вернуться в прошлое, что-то исправить, поступить иначе, или просто не свернуть за угол, а пойти прямо. Но, увы, машину времени, ещё не изобрели. Может, никогда и не изобретут, а может она уже давно существует, как знать. Слишком многого, мы ещё не знаем. Но в некотором смысле, каждый из нас является обладателем, правда, не совершенной, но всё-таки, в каком-то смысле машиной времени. Ведь заглянуть в своё прошлое, вспомнить его, способен каждый. Извлекая из него кое, какие уроки, мы в состоянии, повлиять на будущее, и не наступать на, те же грабли. Если нельзя изменить прошлое, то, хотя бы будущее, можно сделать, относительно, предсказуемым. Хотя, бывает, когда кирпич на голову. Вот тут то, только, настоящая, машина времени нужна. Есть такая интересная поговорка, - знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Волею судьбы, туда то, меня и занесло, хотя, именно там и ждали меня самые суровые испытания. Но об этом, чуть позже.
ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
September 2nd, 2017
- Оригинал взят уkarazyan в ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
А пока на дворе 1978 год. Компания подобралась, ещё та, всем хотелось творить, вытворять, а точнее вытворяя творить. Простите за каламбур, но иначе не опишешь тех эмоций, которые переполняли всех нас. Хотелось, как можно быстрее перебраться во взрослую жизнь, тем более, как всем нам тогда казалось, мы были готовы к ней. Решено было создать свой театр. И название придумали, что ни на есть подходящее, - «Театр друзей». Рождение театра решено было ознаменовать спектаклем импровизацией. Условия были таковы[ЖМИТЕ]. Втайне от актёров, которые должны были выйти на сцену, выстраивалась декорация, набросали всяческий реквизит, совершенно нелепый, и только после того, как зрители занимали свои места, на сцену выпускались актёры. Что интересно, зрители ничего этого не знали. Их просто пригласили на спектакль, единственным условием было то, что входным билетом была бутылка вина. Многие это приняли за шутку, но некоторые, таки принесли с собой по бутылке, о чём потом совершенно не пожалели. И вот на сцене появились актёры, для которых всё, что там находилось, было, как я уже говорил, совершенным сюрпризом. Спектакль начался. Прошло всего несколько минут, как зритель стал улыбаться, потом смеяться, а под конец спектакля просто ржать. Пока все смеялись, наши герои, посреди сцены, организовали стол, вынесли дюжину бутылок вина, раскупорили их, и стали пить. Они сидели, пили, о чём то, между собой, разговаривали, а зритель, уже немного успокоившись, внимательно следил за происходящим. – Чего сидите, - обращаясь к зрителям, громко, произнёс кто-то из исполнителей, - присоединяйтесь, тащите свои бутылки. Тут, наконец, до всех дошло, что спектакль закончен, и народ стал громко аплодировать. Потом многие поползли на сцену, кто с бутылкой, кто на халяву, но там были рады всем. Один из зрителей подошёл ко мне, и на полном серьёзе спросил, - кто автор пьесы?
Следующий год у ребят должен был быть выпускным, и каждый из них готовил дипломный спектакль. Так что у «Театра друзей» мог бы образоваться неплохой репертуар. На что, собственно мы и надеялись.
Надо сказать, что «Театр друзей» это не исключительно мужской коллектив, к нему примкнула и женская половина студенчества. Кто-то из ребят, уже успел жениться, у кого-то появилась подруга, кому то просто нравилась наша тусовка. Среди них была одна очень интересная девушка. Зовут её, Марина Марченко. Это очень милый, рассудительный, добрый человечек. Но всё это меркнет перед её особым даром актёрского мастерства. Она, как Миша Корчагин, только в юбке. Но самое удивительное, в том, что училась Марина на организатора методиста. О том, как она попала в наш коллектив, я расскажу позднее, а пока скажу, что её участие в этом спектакле-импровизации, внесло приятную изюминку, в это феерическое действо. « А как тебе эта девушка с веслом?», эта фраза, сказанная ею в спектакле, повторялась многими студентами ещё много лет.
Но, вернусь к истории с «Театром друзей». Мы нашли одно небольшое помещение почти в центре города, которое пустовало. Там была небольшая сценка, фойе, парочку подсобных помещений. Оно был, неухоженное, никому, на тот момент, не нужное, и нам его, после недолгих уговоров отдали. Радости нашей не было границ. Мы принялись за дело. Помнится, отыскали, где-то во дворе, лежавшие без присмотра трубы, которые нужны были нам для сцены. Мы средь бела дня взяли эти трубы и спокойно унесли. Никто нам и слова не сказал. Вдохновившись таким равнодушием окружающих, мы с Мыленко решились на более дерзкую авантюру. Недалеко от нашего помещения ремонтировали больницу. Переодевшись в грязную, рабочую одежду, и одолжив в соседнем овощном магазине тележку, мы направились к воротам больницы. На входе охранник спокойно наблюдал, как мы, тарахтя тележкой, зашли на территорию. В одном из коридоров больницы, наткнулись на внушительные бидоны с краской. Погрузив их на тележку, спокойно покинули территорию. Охранник, не сказав ни слова, проводил нас взглядом. Тогда ведь добро было народным, и народ, по праву, распоряжался им. Вот ещё один пример бесхозяйственности тех времён.
Как то я обнаружил, что за городом есть промышленная свалка. Туда предприятия города свозили, нет, не подумайте, не мусор, а не кондицию, брак, а иногда, и вполне нормальный товар. Я как-то был свидетелем, как выгрузили целую машину, цепочек, правда, не золотых, не серебряных, но в упаковке, и вполне себе готовых к употреблению, С табачной фабрики, грузовики привозили длиннющие ленты сигарет. Среди них встречались и целые пачки. Имелись и хрустальные вазы, дефектом которых могла быть еле заметная щербинка. Были там унитазы и умывальники. Местные обитатели, поговаривали, что среди прочего добра, находили и упакованные пачки денег.
Так вот с этой самой свалки, мы для театра привезли множество полезных вещей. В частности, девочки сплели оригинальный театральный занавес. Ещё запомнилась одна история, связанная с этим театром. Нас, занимавшихся благоустройством театра, было человек десять, и как то захотелось пивка. В метрах ста от нас торговали им на розлив. Но у нас не было тары, чтоб купить нужное количество. Тогда, кто-то из ребят предложил, в качестве тары использовать двадцатилитровый аквариум, доставшийся нам от прежних хозяев. Идея понравилась всем. Вскоре его отмыли и отправили гонцов за пивом. Каково было удивление продавщицы, когда она увидела тару, в которую ребята предложили ей залить пиво, и с какой завистью смотрели прохожие, когда мимо них проносили аквариум, доверху заполненный, этим пенным продуктом. Да это были времена всенародного разгильдяйства, и неудержимой романтики.
Правда, вскоре, когда театр был уже почти готов, выяснилось, что это помещение, не такое и не нужное, что жители окрестных домов, иногда проводят там свои коммунистические собрания, осуждая то самое разгильдяйство и казнокрадство, и отстаивают свою жёсткую политику, по отношению к тем, кто омрачает их светлое будущее, своими недостойными поступками. Судя по всему, мы тоже были включены в список неблагонадёжных граждан, и вскоре нас попросили освободить, столь значимое, для них помещение.
Вот так закончилась наша мечта о создании своего «театра друзей» Потом начались дипломные работы, правда ребята держались вместе, помогали друг другу готовить свои спектакли. У меня до сих пор висит на стене, фотография, сделанная на память после спектакля, Серёжи Выграна, где мы все такие молодые, счастливые, уверенные в себе, и полные надежд. Кто знает, может, прояви мы немного упорства, и у нас бы получилось, всё-таки, создать этот театр. И тогда вместе, нас было бы труднее сломить, и не стояли бы мы, перед лицом, обстоятельств, уготованных нам жизнью, сам на сам. Кто знает…
А на дворе зима, любовь, новый год.
Мы с Лесей, решили встретить новый год, вдвоём, в моей берлоге. Леся, это девушка, с которой я познакомился несколькими месяцами ранее. Всё было готово, к встрече праздника, оливье и всё такое, до двенадцати оставалось чуть больше часа, когда выяснилось, что мы забыли купить шампанское. А какой же новый год без него. Вот мы и помчались искать эту бутылку. На дворе ночь, магазины закрыты, народ гуляет. Но нам повезло, и мы, таки нашли, заветный бутыль, в каком-то ресторане. Оставалось только вовремя добраться до праздничного стола. А времени оставалось совсем чуть чуть. С боем курантов мы ворвались домой, а она не открывается. Казалось бы, шампанское, его следует аккуратно вскрывать, что б, не разбрызгать, а тут пробка как вросла в бутылку, не вытаскивается. Уже пробили куранты, лоб от волнения, покрылся потом, а она всё никак. Ещё пару минут, и мы её, всё-таки победили. Зато, каким вкусным оно нам показалось.
Так начался год 1979. Год, знаменательный, тем, что я, наконец, поступил в театральный институт, на отделение кинорежиссуры. Притом, именно игрового художественного кино, а это большая удача, поскольку подобные курсы набирают, раз в четыре года, и всего по пять человек. Это был год, когда мы с Лесей поженились, и наверно, это год, когда я был, действительно, счастлив.
Помещение, в котором мы с Лесей встречали этот, самый счастливый для меня год, жильём, можно было назвать с натяжкой. Скажем так, это отдельно стоящее сооружение, в котором общий коридор делил его на два помещения. С одной стороны двери вели в моё жилище, с другой стороны был свинарник, в прямом смысле этого слова. Правда на моей половине, стояла русская печь, которая, в свою очередь, делила комнату на две половины, из которых одна служила кухней, другая спальней. Вода была, слива нет, удобства на улице. Правда, я приспособил для этих нужд удобный стул. Я человек городской, и для меня удобства на улице, это вилы. Знаете, в школьные годы у меня был товарищ, сам он жил в деревне. Так вот для него, унитаз, это вилы. Вот так, нас жизнь разделила, вилы одни, а условия разные. Но по сравнению со скамейками на вокзале, диваном с собакой, и тёткой приходящей к тебе когда угодно, это был рай. Говорят же, с милым рай в шалаше. В моём случае, по сравнению с шалашом, это были хоромы. Правда, не думаю, что Леся разделяла со мной эти чувства. Но и на том спасибо, что, открыто, не выказывала своих чувств. В любом случае я благодарен ей, за то, что скрашивала, моё убогое существование, своим присутствием. Правду говорят, что всё в мире относительно. Пока я жил дома с родителями, я себе и представить не мог, что домом моим, на многие месяцы, может стать вокзал. Да, собственно, чего далеко ходить, ведь каждый бомж, когда то был обычным человеком. Так и я, на долгие годы, стал бомжем. И это было, только начало.
Хочу поделиться историей о том, как поступал в театральный институт. Все экзамены по специальности, сдал отлично. Что касается сочинения, то тут должна была придти на помощь Леся. В отличие от меня, титулованного двоечника, она была круглой отличницей, золотой медалисткой. Надо же было так сойтись. Круглый двоечник, и круглая отличница. Хотя говорят, что противоположности тянутся друг к другу, не знаю, может и так. Одним словом, она взялась вместо меня написать сочинение, а потом передать его мне. И вот начались экзамены, уже не помню, каким образом она узнала тему сочинения, но прошло довольно много времени, пока я получил написанное ею сочинение. Помню, что девушка, которая ходила между рядами, как бы проверяя, что б мы не списывали, очень волновалась за меня. Наконец, я получил сочинение, и мне оставалось, только переписать его. Леся, как истинная отличница, постаралась на славу, явно переоценив, мои способности. Сочинение было написано на девяти страницах. Я при всём желании, не успел бы его полностью переписать. Как мог, я стал судорожно сокращать его, не особо заботясь о содержании. В результате, безукоризненно написанное Лесей сочинение, в моём исполнении, потянуло на четвёрку. Но этого, оказалось достаточно.
Итак, я оказался в надёжных руках двух чудесных педагогов, которые должны были сделать из меня хорошего специалиста. Надо сказать, что, не смотря на свой преклонный возраст, они выглядели бодрее, чем мы, ещё совсем юные студенты.
Аркадий Аронович Народицкий, всегда спокойный, чуточку ироничный, умеющий выслушивать студента, даже когда тот нёс абсолютный бред, а потом спокойно, стараясь не задеть самолюбия заносчивого студента, объяснял, в чем его промахи. Иногда, будучи в хорошем расположении духа, он рассказывал, как работал с Эйзенштейном, и другими великими людьми, ещё довоенных времён.
Юрий Семёнович Лысенко, прямая противоположность, Аркадия Ароновича. Экспрессивный, иногда даже чрезмерно, всегда фонтанировал, забавными историями, из своей долгой киношной жизни, которые мы всегда, с удовольствием слушали. Надо сказать, что на этих занятиях, нам никогда не было скучно. Мне особенно нравились индивидуальные занятия, это когда ты и преподаватель могли спокойно поговорить, о чём угодно, и он щедро делился своим многолетним опытом. Как-то, после окончания института, мне предложили остаться преподавать. Но что я, мог дать, студентам? Я отказался, тем более, когда перед глазами, были такие учителя. Вспоминается, как мы проводили занятия в дворике института, на свежем воздухе. Тогда ещё наш факультет, располагался на территории Киево-Печерской Лавры. Удивительное место. Веяло стариной, спокойствием, мудростью.
Итак, я снова оказался на первом курсе. Этот институт, на тот момент, считался престижным заведением, а когда прочёл список студентов, то мне показалось, что многие фамилии, я где-то уже слышал. Наивно было думать, что это только показалось. Немного поразмыслив, я понял, что мне несказанно повезло. Тут я вспомнил фразу, ставшую крылатой, Геннадия Григорьевича Макарчука, касательно плевка, в случае моего поступления. Он, действительно имел все основания полагать, что моё поступление, практически невозможно. Что же, на самом деле явилась причиной, моего поступления, и по сей день остаётся загадкой? Наличие влиятельного покровителя, отметалась сразу, архигениальность моей персоны, было довольно сомнительно. Так что я не стал обременять себя решением задачки со многими неизвестными, и решил, что ответ, когда-нибудь появится сам собой. Когда я поближе познакомился с моими новыми сокурсниками, не в обиду им, будет сказано, они сами по себе неплохие ребята, но многие мои друзья по институту культуры, более достойны были занять их место, да и моё место, наверное, тоже. Но сложилось, так как сложилось, моей вины в этом не было, а жизнь продолжалась.
Думаю, самое время представить моих новых сокурсников. Как я уже говорил, всего пять человек, было принято, правда, это если не считать иностранцев. Их принимали на иных условиях, суть которых мне не известна. Всего же нас в группе было двенадцать человек. Интернациональная получилась такая группа. Мы быстро сдружились, и атмосфера сложилась, довольно-таки, творческая.
Итак, Стася Рассказова, единственная девушка в нашей группе. Медалистка, поступила сразу после школы. Умная, обаятельная, любознательная, приветливая. Выбор профессии, достаточно смелый. Работа кинорежиссёра, не самая простая, и редкая девушка заглядывает на эту кухню. Это, уже, заслуживало уважения. Я достаточно быстро сдружился с ней, и мы много общались.
Олесь Янчук. Он, примерно, моих лет. Прекрасный фотограф, хороший художественный вкус. Держался особняком, хотя был достаточно коммуникабелен.
Виктор Мыслывец. Тоже моего возраста, рассудительный, серьёзно относился к работе. Хобби, любил выискивать киноляпы. Меня это немного раздражало. Я считал, что прежде так скрупулезно выискивать чужие ошибки, следует научиться, не делать их самому. Ну, посудите сами, сидим, всем курсом обсуждаем просмотренный фильм. Все высказывают своё мнение, и всякий раз, когда очередь доходит до него, он непременно заметит, что в такой-то сцене герой появился не в той рубашке, или ещё что ни будь. Ладно, если б после этого, хоть бы фразу о самом фильме высказал, так нет. И так каждый раз. Словом, зануда, хотя сам по себе, хороший парень, ничего плохого сказать не могу.
Саша Тимошенко. Сын, того самого, знаменитого на всю страну, Тарапуньки. Единственное, что выдавало в нём чадо знаменитости, так это одежда. Он носил хорошую фирменную одежду, достаточно дефицитную, по тем временам, а во всём остальном, это был вполне обычный молодой человек, ничем не пытавшийся выделиться среди остальных. Хорошие актёрские данные, далеко не глупый, не плохо образован. Весельчак, как говорили, - кино, вино, и домино. Словом, рубаха парень. С ним и со Стасей, я, собственно, в основном и общался.
Из иностранцев, мне больше всех импонировал Джамаль. У него была коронная фраза, - я капиталист. Дело в том, что времена были ещё те, когда наша партия и правительство, до хрипоты, осуждали «загнивающий» капиталистический строй, и всякое упоминание этого строя с положительной стороны, раньше бралось на заметку, ну а во времена, так называемой оттепели, просто, не особо приветствовалось. Так вот, Джамаль, прекрасно зная наше отношение к этому самому, капитализму, каждый раз, старался всячески подчеркнуть, своё, отношение к социализму. Конечно, это всё, было не больше, чем шутка, и выглядело забавно, но, как говорится, - в каждой шутке, есть, доля, шутки. Во всём остальном, это был, весёлый, образованный Алжирец, довольно хорошо говорящий по-русски. С Алжира студентов было двое, он и Ахмед, тоже жизнерадостный, приятный молодой человек. Может и у него была своя социальная позиция, но он, особо не распространялся на эту тему. Остальные ребята, тоже были, каждый, по своему, интересен, но они держались особняком, и общение с ними, было достаточно ограниченным.
Надо сказать, что до поступления в театральный институт, мои родители были уверенны, что я продолжаю учиться прежнем вузе. Я не стал им рассказывать, за какие грехи меня попросили досрочно убраться из института.
Я полтора года скитался в Киеве, подрабатывал, где придётся. Как-то умудрился, устроится киномехаником, в ПТУ, где и готовили, этих самых киномехаников. Работая в институте осветителем, я научился пользоваться стационарным кинопроектором, но оказалось, что в ПТУ стоит, совершенно другой проектор, с которым я даже с инструкцией в руках не смог справится. Так что долго там поработать, не сложилось. Потом в Житомире, взялся оформлять детскую площадку в городском саду. Там тоже было не так всё просто. Мне нужно было изготовить из гипса статуи в полный рост, русалки лешия, и змея Горыныча. Я в детстве занимался лепкой, и у меня не плохо, получалось, но таких больших скульптур, мне делать не приходилось. Если с русалкой и лешим, всё прошло гладко, то вот со змеем Горынычем не повезло. Это была трёхметровая статуя, с тремя огромными головами. И вот, когда всё, уже было, почти готово, одна голова не вынесла груза, возложенного на неё ответственности, рухнула, потащив за собой остальные. На этом моя карьера скульптора, оборвалась, вслед за потерей гонорара.
Потом я поработал электриком в типографии, там я узнал, что работать надо, только, приняв на грудь не менее бутылки водки, иначе током может шарахнуть. По крайней мере, так мне объяснили, местные спецы. Одним словом, было не скучно.
Ну, а когда, я, наконец, поступил в театральный, то признался родителям, что всё это время водил их за нос. Заодно сообщил, что собираюсь жениться. Поскольку плюсов в этих новостях, оказалось больше, то родители, легко простили моё наглое враньё. Свадьбу сыграли, что называется, на славу. Из Еревана приехали родители, с многочисленными родственниками, собрались друзья с обоих институтов, в качестве музыкантов была группа «Бандьерра росса» в полном составе. Одним словом, пьянка удалась!
Я, по-прежнему продолжал тесно общаться с ребятами из института культуры. И поверьте, это доставляло мне большое удовольствие. Вспоминается одна история, случившаяся на втором году обучения в театральном. Мне, нужно было поставить небольшую сценку, по актёрскому мастерству. Как правило, для этого каждый, выступая в качестве режиссёра, привлекал к постановке студентов своего же курса. Я же решил привлечь своих старых друзей. Когда моё решение было изложено преподавателю, то он с недоверием отнёсся к моему выбору, аргументируя тем, мол, в том институте, значительно ниже уровень подготовки. Но я настаивал на своём, и он согласился, правда, с условием, что будет присутствовать на репетиции.
Когда мне удалось собрать всех вместе, в том числе и преподавателя, то до премьеры осталось не так уж много времени. Для постановки, я выбрал миниатюру Феликса Кривина, - «Дульсинея Табосская». В роли Дульсинеи должна была выступать, Марина Марченко, Донкихота играл Игорь Мыленко, а Санчо Панса исполнял Миша Корчагин. Преподаватель поприсутствовал на первой репетиции. Я, раздал ребятам текст, и они просто знакомились с ним. До показа оставалось всего несколько дней, и на последующих двух репетициях преподавателя не было.
И вот, настал день показа. Перед спектаклем я объявил имена ребят, и сказал, что они студенты института культуры. По залу пробежала, еле заметная волна иронии, но когда спектакль начался, зал погрузился в полную тишину. Миниатюра была юмористическая, и ребята, как нельзя лучше подходили на эти роли. Вскоре зрители забыли, что перед ними студенты низкопробного института, и живо реагировали на каскады импровизаций лившихся со сцены, бурно аплодируя каждой удачной шутке.
Преподаватели пошли выставлять оценки, а студенты – зрители поздравляли выступавших ребят. Наконец, был вынесен вердикт. Четыре балла. Почему не пять, возникал естественный вопрос. Оказалось, Мэтры решили, что спектакль достаточно сыгран, чтоб быть премьерой, но поскольку обосновать это не могли, то остановились на этой оценке. Мне было жаль ребят, но с другой стороны, реакция зала, была достойной компенсацией, ведь теперь всем было понятно, что талант определяется, не названием вуза, а чем-то большим, чем громкие фамилии. Я же оценкой был доволен, поскольку, моя заслуга, была лишь в том, что выбрал хорошую миниатюру, и достойных исполнителей.
ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
September 2nd, 2017
- Оригинал взят уkarazyan в ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
А на дворе весна год 1980. Мы уже с Лесей женаты, я успешно сдал зимнюю сессию, как вдруг мне приходит повестка из военкомата. Дело в том, что повестка должна была придти ещё год назад, когда меня вытурили из института культуры. Как потом выяснилось, эта заслуга нашего декана. Фамилия его была Пеналов, но сам он чистокровный армянин, то есть мой земляк. То ли по забывчивости, то ли намеренно, но информация о моём отчислении, попала в военкомат годом позже. В любом случае, я ему безмерно благодарен. Так уж сложилось, что хоть и складывалась моя жизнь, не совсем удачно, но всегда появлялись люди, которые помогали мне выпутываться их сложных жизненных неурядиц. Но приключения только начинались. Я, как и было положено, явился в военкомат и прошёл медкомиссию. Я, по мнению врачей, оказался совершенно здоров, и мне назначили день отбытия в места, как потом выяснилось, не столь отдалённые, а именно, туда, где проходила Байкало-Амурская магистраль, более известная как БАМ. Отправление должно было состояться, перед майскими праздниками. [ПРОДОЛЖИМ] По этому поводу, устроены проводы. Приехали мои родители из Еревана, были все мои друзья, в общем, всё как положено в таких случаях. Настал день Х. Мы прибыли в военкомат, меня завели на территорию, за забором. Как сейчас помню, длинный коридор, в котором простынями отгорожены отсеки, где сидели врачи. Меня перед этим успели подстричь на лысо, и я, такой голый в одних трусах, стал проходить эти так называемые, кабинеты.
Когда я дошёл до последнего кабинета, на листочке, который мне был выдан в самом начале, все врачи единогласно уверили, здоров, годен. Оставался последний кабинет
- На что жалуетесь? – спросила меня тётенька, с чёрными, с проседью волосами, с очень приятным лицом, толи армянка, но скорее еврейка.
- На что могу жаловаться, - ответил я, - вот видите, все заверили, что здоров. Разве что, вот рука, до конца, не выгибается.
А с рукой дело было так. После ПТУ, я проходил практику по реставрации исторического комплекса Эребуни, это памятник, который свидетельствовал что городу Еревану 2750 лет, словом очень древний.
Город находился на возвышенность, такая горка метров сто. Так вот, после работы, мы с ребятами решили поиграть в футбол. Площадка для игры находилась внизу. И чтоб не идти по этим бесконечным ступенькам, я решил сократить путь. Вот и покатился кубарем с горы. Благо не нарвался на камни, повсюду разбросанные на склоне. В результате сломана рука, и сильно повреждена нога. После того как сняли гипс, оказалось, что рука полностью не разгибается. У меня был выбор либо делать операцию, либо оставить так. Я выбрал второе. И оказалось, что выбор сделан был правильный. Потому как тётенька врач, очень серьёзно отреагировала, на травму моей руки. Сразу появился какой-то инструмент, которым она стала измерять градус изгиба руки. Потом долго что-то вычитывала в книге какой-то абзац, потом пригласила врачей, потом их стало совсем много. Я с любопытством наблюдал за ними, толком, не понимая, что происходит. Потом тётенька подошла ко мне и сказала, - Можете идти домой, вы не годны.
Впервые в жизни я был рад, что не годен, представляете, вам говорят, - вы не годны, - а ты счастлив!
Когда я вышел за забор, где ещё стояла толпа людей ждущих, когда нас увезут, у меня было впечатление, как если б ты заходил туда, в пасмурную погоду, а вышел, в яркий солнечный день. Мне пришлось долго убеждать жену, что меня действительно признали не годным, и что меня отпустили не на праздники, как она предположила, а насовсем. Я был лысый, но счастливый. Потому как уйди я в армию, вернувшись, попал бы не на тот курс, не к тому преподавателю, что для меня было важно, и уж конечно, не на игровое кино. Да и потом, я недавно женился, и очень не хотелось оставлять любимую жену. Что же касается того, как я узнал, куда меня собирались отправить служить, так это старший брат Леси, Борис он преподавал в военном училище, и по своим каналам выяснил, что на БАМ отправляли четырёх ребят, уже побывавших в местах не столь отдалённых, а я пятый, как самый умный, за главного.
Так скоропалительно закончилось моё служение отечеству, о чём нисколько не жалею, потому как считаю, что каждый должен служить своему отечеству там, где сможет, принести этому отечеству максимальную пользу. Что касается армии. То я на эту тему уже высказал, всё что хотел. Но всё что станет с моим отечеством чуть позже.… Не могу удержаться, что б не рассказать, прямо сейчас.
Тогда, в восьмидесятые годы, даже в страшном сне, такое представить не мог себе никто. Предположить, что не пройдёт и трёх лет, как начнётся эта свистопляска. Лично для меня это началось так. Я готовился к дипломной работе, и по необходимости оказался на Арменфильме, это главная киностудия Армении. Захожу я в приёмную директора киностудии, и застаю следующую сцену. По телевизору, показывают балет «Лебединое озеро». Все присутствующие, внимательно смотрят это зрелище. Но настоящее, зрелище было как раз таки, в самой приёмной. Человек пятнадцать стоят вдоль стен, и в полной тишине, ооочень внимательно, смотрят этот балет. Тихо, что б, не нарушить всеобщего молчания, спрашиваю, одного из присутствующих, - в чём дело? И он мне шёпотом ответил, - умер, - и взглядом показывает на потолок.
Потом наступил траур, опускание гроба в яму, и жуткий грохот, во всех телевизорах страны.
Вскоре попрощались с Черненко, потом с Андроповым, словно природа, решила восполнить пробелы, за столь, длительное отсутствие трауров. Наконец Горбачёв, Михаил Сергеевич, перестройка. Вдруг все прозрели, оказалось, что капитализм уже не воняет гнильцой, а очень даже вкусно пахнет. Ну, а раз капитализм, это хорошо, и Михаил Сергеевич, уж больно демократичный демократ, то отчего же не получить, вольную. И тут каждый секретарьчик союзной республики, решил, что может стать президентом. Без Москвы, жить им будет легче, делиться не придётся, да и народ, вздохнёт полной грудью, от ига Московского. Но и Москва, в лице всенародно избранного, Бориса Николаевича, выдохнула, с облегчением, мол, кормить дармоедов, не придётся. И все остались довольны.
Собственно. К чему я всё это, ах да. О том, что отдавать, свой гражданский долг, надо там, где ты будешь полезней всего. Так вот, в период этой самой перестройки, фраза - «мы старый мир разрушим, до основанья, а затем», получила своё второе дыханье. С той лишь небольшой разницей, что тогда рушили капитализм, а теперь с тем же усердием, взялись разрушить социализм. Да, наш народ, любит, когда грабли между глаз.
Самая увлекательная мистерия началась, когда, учителя стали челноками, врачи торговали картошкой, учённые, кому повезло, улизнули за бугор, чтоб там повышать благосостояние, хоть кого ни будь. Заводы растащили на металлолом. В Армении «активисты» умудрились даже атомную электростанцию остановить и растащить по домам, армяне вообще хозяйственный народ, чуть, что не так лежит, сразу в дом. Правда, потом очень сильно пожалели, оказалось, что срубили сук, на котором сами и сидели. Армения погрузилась во мрак, так что люди жившие, в хрущёвках и высотках, жгли собственный паркет, чтоб не помереть от холода. Правда потом нашлись Кулибины, и запустили АЭС, такого в мировой практике ещё не было.
Мы всегда бежим впереди паровоза. Хочется всего и сразу. Казалось бы, чем социализм плох? Бедным дал не помереть с голоду, приструнил богатых, предложив поделиться добором. Но вот бедные наелись, а на сытый желудок, работать, как бы, не с руки. А богатые проголодались, им бы в самый раз поработать, да вот беда, руками работать, ан, не умеют. Вот, и, получается, хотели как лучше, а получилось, как всегда. Как по мне, так, любая революция, это, то же самое, как если б женщины захотели родить, через неделю, после зачатия. Хотеть, конечно, не вредно. Но ведь надо, что б плод созрел. Как в случае с родами. И надо, чтоб сознание выросло, как в случае с революцией, иначе будет выкидыш, в обоих случаях. Будет, как всегда, начиная с Македонского и заканчивая Ильичём, который в пирамиде. Эти последние, радужные революционеры, не в счёт, хотя, тоже, не мало, кровушки попили. Грабли, они, к сожалению, и в Африке грабли, так и манят.
А на дворе, студенты машут ручками институту.
Не успели опомниться, как друзья мои, культурные, защитили дипломы и пустились в свободное плавание. Ваня Войтюк, попал в Краматорск, стал режиссёром народного театра. Начал ставить достойные спектакли. Вокруг него сплотился хороший коллектив. Появились дети. Никогда не забуду, как зимой мы с ребятами, приехали навестить его. Тогда они с Верой, это его первая жена, тоже студентка института культуры, жили в общежитии. И вот, идём по коридору общаги, а нам навстречу бегут два малыша, босиком, в одних распашонках. На дворе зима, в общаге не жарко. Оказалось, это сыновья Вани, они так их закаляли. По утрам холодной водой из ведра, в любое время года, в любую погоду.
Дима Томашпольский устроился на киностудию Довженко ассистентом режиссёра. Мне очень понравилась одна история, рассказанная им, как он готовил реквизит к съёмкам. Нужно было снять сцену в магазине довоенных времён. И естественно, товары должны были соответствовать тому времени. Среди прочих нужна была водка, с пробкой запаянной сургучом. Дима, недолго думая, обратился, к местным виноделам. Так они ему запаяли бутылки, с настоящей водкой. Бутылки, довольно долго, простояли, нетронутыми, в качестве реквизита. Что б понять, в чём соль этой истории, расскажу ещё одну. Как то мне, тоже после окончания вуза, пришлось работать в качестве ассистента, в одной картине. По сюжету, действие происходило, за свадебным столом. В кадре должна была быть икра, красная и чёрная. Но месячный запас, ушёл в первый же день съёмок. Начальство было очень недовольно. На следующий день, я подменил икру на искусственную, то есть совсем не съедобную. Предупредил всех актёров. Но пока каждый, лично, не попробовал, не успокоились. Так вот представляете, что бы творилось на съёмках у Димы, узнай, что водка настоящая, а это не один ящик. Дима оказался очень не плохим организатором, хотя, в первые, годы учёбы, казалось, что кроме творчества, его больше ничего, не интересует.
Толубко Володя, вместе с Виктором Новиковым, это его сокурсник, остались в институте преподавать. С Виктором, в институте, я особо не общался, зато потом, он мне здорово помог, но об этом чуть позднее.
Серёжа Выгран женился, и ещё студентом стал отцом двоих детей. Хорошо помню эту удивительную свадьбу. После загса, мы собирались ехать отмечать событие, когда у Татьяны, так звали невесту, она тоже наша студентка, начались схватки, так, что вместо застолья, мы отправились в роддом. Это был первый ребёнок, в нашем окружении. Можно сказать, Катюша, ходить научилась в коридорах нашего института, поскольку родители постоянно таскали её на репетиции.
Что характерно, все первые жёны моих друзей, были студентками того же вуза. Я не был исключением. С Лесей мы познакомились на дискотеке, которую еженедельно устраивали в одной из общаг нашего института. К тому времени, я уже был, не совсем студентом, но дискотеки посещал, потому как, любил танцевать. Леся была первокурсницей, и училась, на организатора методиста вместе с Мариной Марченко, они были подругами. Так Марина влилась в наш коллектив, и попала в «театр друзей»
Наша с Лесей семейная жизнь, началась, как и положено, с поиска жилья. Как то, я подсчитал, что за всю свою жизнь в Киеве, сменил тринадцать мест обитания. Язык не поворачивается, многие из них назвать жильём, хотя и попадались достойные. Одна из них, подвернулась, незадолго, до Лесиных родов. Эта квартира была на одной лестничной площадке, с местом, где жил Борис, Лесин брат. Сдавалась эта прекрасная двушка, без мебели, но за символические деньги. Пришлось мастерить, кухонный шкаф, стол, и многое другое. Там у нас и родилась, Алёнка. Интересно, что родилась она в день рождения моей матери, одиннадцатого января, что удивительно, что и год оказался тот же, год крысы. Перед родами, от нашей семьи в Киев делегирован был, мой отец. Мать, тогда ещё работала, и приехать не могла. Это случилось 1984 году, событие, для меня, одно из самых знаменательных. Сейчас, пол ребёнка, легко определяется, задолго до родов. Тогда же женщины, что-то вычисляли, каким-то, только им известным способом. По Лесиным подсчётам, должен был быть мальчик. Я же всегда хотел дочку. Когда пришло известие, что родилась девочка, я чуть было не загрустил, поскольку уже свыкся, с мыслью, что будет пацан. Но потом опомнился, поняв, что случилось, то чего я и хотел. В Ереване, прямо над нами, жила семья, они хотели мальчика. Угомонились, только тогда, когда родилась четвёртая девочка. Мне же, можно сказать, повезло с первого раза.
Но вот с жильём, не всегда так везло. Была комната в коммуналке метров семь, восемь. Мы туда заехали, с диваном, холодильником, столом, и телевизором. Всё это было и у хозяев. Благо книг хозяйских не было, потому как, наших насчитывалось около тысячи.
Но апогеем, нашего блуждания по квартирам, была вот эта. Двухкомнатная, в хорошем районе, цена небольшая. А нас поджимали хозяева той квартиры, которую мы, на то время, снимали. Требовалось срочно переезжать. Единственная проблема, нужно было сделать предоплату за полгода. Я, напряг своих родителей. Они поднатужились, и выслали необходимую сумму. Деньги переданы, взята расписка, написанная от руки, а ключи я должен был получить у дочки хозяйки, которая ждала нас на квартире. Получилось так, что когда мы выезжали, вместо нас тут же заселялись другие. Вещей у нас к тому времени накопилось на целую грузовую машину. Выгрузив вещи у дома, я поднялся за ключами. Это был последний этаж. Дверь открыла девочка лет пятнадцати. Она с удивлением сказала, что ничего не знает о квартирантах, а мамы дома нет. Мы в шоке. Благо друзья помогли поднять вещи на лестничный марш, ведущий к чердаку, так что они никому особо не мешали. Стали ждать хозяйку. Пока мы сидели, ещё несколько семейных пар стало звонить в те же двери. Как выяснилось, они тоже отдали деньги за полгода вперёд. Правда, в отличие от нас, у них не было с собой вещей. Благо ребёнка мы оставили у бабушки. Алёнке было около года, и как назло она простудилась, так что Лесе, пришлось ехать к ней. На лестничной площадке, с горой вещей, остались я и Марина. Так мы просидели трое суток, пока я не нашёл помещение, куда, с трудом влезли наши вещи, о том что бы жить там, да ещё с маленьким ребёнком, речи не могло и быть. Таких как я, оказалось, пять человек. Потом был суд, её признали виновной, но поскольку на иждивении этой аферистки, было двое несовершеннолетних детей, срок дали условный и принудили к выплате компенсации, в размере пяти процентов от зарплаты ежемесячно. Учитывая, что нас было пять семей, то размер выплат составил бы не больше трёх рублей в месяц, и это в лучшем случае.
Иногда с жильём выручали друзья. Валера Богачик, я познакомился с ним в институте. Он учился на заочном отделении, и был значительно старше меня. Чем хороши друзья взрослые, так это тем, что всегда можно перенять у них жизненный опыт, которого у меня, на то момент, было ещё недостаточно. Валера щедро делился им, благо этого добра у него было предостаточно. Так сложилось, что первая жена рано умерла, но он, по каким-то причинам, продолжал жить со своей тёщей, удивительной женщиной. Узнав о моей проблеме с жильём, она великодушно предложила свою дачу. Дача была в получасе езды от вокзала, а по киевским меркам, это не так уж плохо. Мы с Лесей перебрались туда, и неплохо себя там чувствовали, за что я благодарен Валере, и его замечательной тёще. Не устану повторять, что хоть фортуна частенько поворачивалась ко мне, самой, что ни на есть, задницей, но люди попадались, большей своей частью, замечательные. Валера не был исключением. Я, на тот момент, жил как если б, это был последний день моей жизни. Всё время, куда-то торопился, хотелось здесь и сейчас. Валера же убеждал, что нужно научиться ждать. Я пытался, следовать его совету, иногда это удавалось, иногда это было уместно, но прожив годы, я прихожу к выводу, что во всём должна быть мера. Где то надо жить как в последний день, где то, терпеливо ждать. Главное правильно выбрать стратегию, и не перепутать, а то велики шансы, опоздать, на «последнюю электричку».
Не помню, на втором или третьем курсе, к нам в группу попал новый студент, Глеб Слесаренко, как и почему, я не знаю, и особенно не интересовался, попал и попал. Но запомнился он мне тем, что вёл отличный от нас образ жизни. Вегетарианец, сыроед, увлекался йогой. Запомнился один случай. Шла репетиция, мы устали, захотели поесть, отправили гонца в магазин. Появились бутерброды, газировка, а он достал морковку и стал её грызть. Естественно, не пил, не курил, и как выяснилось, с девочками тоже ни-ни, потому как они отнимают жизненную энергию. Вот я и спрашиваю его, - зачем ему это надо.
Ответ был банален, чтоб дожить до ста лет. Ну, а если,- спрашиваю я его, - кирпич на голову, а ты лишаешь себя стольких радостей? Он промолчал, и продолжил грызть свою морковку.
Аркадий Аронович, наш педагог, правда, не курил, насчёт выпивки и еды не знаю, но дети были. Так вот прожил он девяносто девять лет. А с Глебом, как накаркал, его насмерть сбила машина. Вот и думай после этого, стоит ли жить, как в последний день, или надо готовить себя к длительному марафону. Я не молодой уже, но ответа, на этот вопрос, у меня нет.
А на дворе студенческие годы и я женат. Разносы, загулы закончились, но пить с товарищами, нет, нет, да и случалась. Надо сказать, я никогда не напивался, и в компании всегда был одним из самых трезвых. У меня был горький опыт, как то в восьмом классе, я ушёл с уроков по раньше, и так сложилось, напился с горя, притом основательно. С тех пор, всегда знал меру, ну а если и перебарщивал, то сразу прибегал к традиционному способу, и приводил себя в чувства, до такой степени, чтоб контролировать ситуацию. Но это меня не спасало от упрёков жены. Он знала, что пьяным я не бываю, единственное, что меня могло выдать, так это чуть заплетавшийся язык, но это редко. Обычно достаточно было придти, с незначительным перегаром, как начинался пилёж.
Но это, как говорится, потехи, а делом, я занимался увлечённо, что называется, дорвался. Начиная с первого курса, я использовал любую возможность, что ни будь поснимать. Дело в том, что нам положено было, за год снять одну короткометражку, на что выделялось определённое количество плёнки, и техники. Но был вариант, воспользоваться лимитом операторов. Каждый студент оператор, тоже получал плёнку и технику, на съёмки своих работ. Так что при желании, можно было скооперироваться, и снимать, значительно больше работ. А желание у меня было.
Особо запомнилась съёмка одной работы. По сценарию, нужно было снять папуасов танцующих вокруг костра. Недолго думая, я решил, что станцевать хорошо папуасов, по силам участникам ансамбля Вирского. Они согласились, но потребовали автобус, что б их привезти. Что я и сделал. Автобус был предоставлен. Я сшил костюмы из куриных перьев, и они, очень даже, не плохо, смотрелись на танцорах. Учитывая, что всё это происходило ночью, не далеко от института, на территории Киево-Печерской лавры и должен был быть большой костёр, я запасся огнетушителями, которые стащил с институтских стен. Когда всё было снято, я решил затушить костёр. Оказалось, что ни один огнетушитель не работает. Но нам на помощь пришла сама природа, пошёл сильный дождь. Автобус, который привёз группу, и должен был их развести по домам, стоял за территорией Лавры, а это достаточно далеко. Дождь не на шутку разыгрался, и ближайшим местом, где можно было укрыться от дождя, был наш учебный корпус. Я с трудом уговорил вахтёршу впустить нас. Представляете сцену. Среди ночи вваливается толпа, с ног до головы замазанная гуталином, а из одежды одни перьевые повязки, и просит впустить в институт. У меня договорённости с администрацией не было, поскольку по плану, они должны были переодеться в автобусе. Но дождь смешал наши планы. Вахтёрша, хорошо зная меня, впустила нас, до нитки, точнее до перьев, промокших, но начальству доложила.
Дождь закончился, артисты добрались до своей сухой одежды, которая была в автобусе, и благополучно разъехалась по домам. А мне влепили выговор, и лишили месячной стипендии. Надо сказать, что в основном, я снимал работы, не выходя за территорию Киево-Печерской лавры. Там настолько много интересных мест, что хватило не на один фильм. Но настоящие приключения нас ждали во время съёмок моей дипломной работы. Правда, ещё до диплома у меня состоялось увлекательное путешествие в составе съёмочной группы Романа Балаяна, в Москву. Я там был в качестве стажёра.
Коллектив подобрался интересный, скучать не приходилось. Там я познакомился с Оксанной Лысенко. Как выяснилось, она была дочкой моего преподавателя, Лысенко Юрия Семёновича. Она работала на картине вторым режиссёром. Мы с ней сдружились, и потом долгие годы общались. Эта стажировка, оказалась для меня полезной, я многому там научился, познакомился со студийной кухней, тем более что скоро мне предстояло снимать дипломную работу именно на студии «Довженко»
Много интересного, происходило на съёмках, снимались знаменитые актёры такие как. Табаков, Янковский, Абдулов, и многие другие, которые со временем, тоже стали знаменитостями. Но особенно запомнился один курьёзный случай. Помимо лошадей, которых было в достатке, нужен был, осёл. Единственного доступного осла, мы нашли в уголке Дурова. Для того чтоб этому ослу сняться в нескольких сценах, потребовалось нанимать специальный транспорт. К ослу прилагался дрессировщик. Помимо оплаты услуг дрессировщика, непосредственно за осла платили, ровно столько, сколько, в те времена получал народный артист. Не знаю смеяться или плакать. Получается, что народный артист, стоит столько же, сколько и осёл. Мы прилично намучились с этим «народным» ослом, даже дрессировщику, не удавалось, с этим упрямцем договариваться. И вот, когда всё было уже снято, и мы уезжали с посёлка, где проходили съёмки, навстречу нам, по дороге, неторопливо, шёл, одинокий сельский осёл, совсем не подозревая, как дорого, в нашей стране, ценятся столичные ослы.
Кстати о ослах. Пока писал про этого осла, вспомнилась ещё одна история, на этот раз связанная с обычным, пасхальным куличом. На той же картине, для одной из сцен, в качестве реквизита был необходим, пасхальный кулич. Пасха уже прошла, так, что в магазине его не купить. Мы пытались заказать кулич в ресторане московской гостиницы, где жили, пока снимали лошадей, знаменитых актёров, и того «дрессированного» осла. Но повара, толи не умели готовить, подобные вкусняшки, то ли наоборот, чин не позволял снисходить, до подобных не престижных, блюд, но, в результате, кулича у нас не было. Выход был найден совершенно «гениальный». Не помню тонкостей, то ли магазин заказал, на хлеб заводе, целую партию, этих куличей, то ли мы их заказали, на хлеб заводе, немереное количество, по договорённости с магазином, но в итоге в магазине появились, куличи. И мы, на радостях, купили, их с лихвой, так что потом вся съёмочная группа, наедалась ими от души. Это, о том, как в кино, порой, достигают поставленной цели. Вы, конечно, спросите, - а причём тут ослы? Сам не знаю, но как то вспомнилось.
ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
September 2nd, 2017
